Книга Машинерия портрета. Опыт зрителя, преподавателя и художника - Виктор Меламед

Метафора – не просто украшение речи, это мощный инструмент мышления. С помощью метафоры удобно прояснять сложную терминологию или «сверять часы» – договариваться о правильном подходе к тому или иному аспекту задачи. Сформулировав метафору будущей работы, мы получим критерий качества, который всегда подскажет правильное решение. Метафора используется в социологии, экономике, физике. Задумайтесь, как меняют сначала лексикон, а потом и жизнь учителей и школьников метафоры «школа как фабрика» и «школа как сервис».

«Хорошая аналогия подобна диагональной лягушке», – сказал Кай Краузе (Kai Krause), герой истории цифровой графики. Все метафоры (или аналогии, здесь различия непринципиальны) в какой-то момент исчерпывают себя и превращаются в бессмыслицу, а то и в опасное вранье. Чрезвычайно важно решить, на какой базовой метафоре вы строите свою работу над задачей, и затем вовремя отключить ее, перестать обращаться к ней, ведь школа – это не фабрика и не ресторан, а портрет – не анекдот. Но в шутке о диагональной лягушке есть нюанс и даже небольшое чудо. Краузе, издеваясь над любителями метафор вроде меня, в поисках максимально нелепого примера создал, сам того не желая, незабываемый ядовитый образ. Диагональная лягушка – существо абсурдное, как улыбка чеширского кота, подпоручик Киже или Скотомудилище, и настолько же жизнеспособное.

Фернан Леже

Механик

Хорошая графика подобна диагональной лягушке. Она странная. Она запоминается сразу и навсегда. Она отлично плавает. При необходимости она сбивает из молока масло. Она смеется последней. Даже если метафоры ненадежны и требуют выдерживания в скепсисе, из них всё равно можно добыть прекрасное черт-те что.

Метафора – это сравнение. Если она в достаточной мере удалена от образа героя, их сходства и различия становятся центробежными и центростремительными силами и создают в портрете мощное напряжение. Люсьен Фрейд пишет лицо как кусок мертвой плоти, каждый его портрет – предсказание смерти. Бэкон пишет лицо как галлюцинацию, зыбкий, смазанный движением призрак во тьме. Фернан Леже составляет портрет из черно-белых градиентов как конструкцию из металлических труб, его человек – плоть от плоти индустриального века.

Метафора может лежать в плоскости визуального решения, описывать работу целиком: есть портреты, которые бьют по носу, обволакивают, как теплая шаль, окатывают холодной водой. В одной работе может быть множество метафор, для каждого зрителя своя. Осознанным усилием вычитывая их, вытягивая на поверхность, вдумчивый зритель создает собственный сценарий смотрения, заостряет выбранный аспект впечатления и так вступает в сотворчество с художником.

Тима Радя, Сергей Клещев, Кирилл Воронков

Портрет Федора Спехова из проекта «Вечный огонь»

Портреты павших солдат и офицеров Второй мировой войны выполнены в уникальной технике монументальной пирографии: их выклеили на досках смоченными в керосине бинтами и подожгли. Огонь здесь – одновременно художественный инструмент и многослойная метафора.

Андре Каррильо

Портрет Мохаммеда Али

На этом портрете боксерские перчатки уподоблены комиксным бабблам, ведь словами Али владел не хуже, чем кулаками. Здесь есть еще одна рифма: хвосты бабблов рифмуются с жалами, напоминая о самой известной фразе героя: «Порхай, как бабочка, жаль, как пчела». Интересно, что Али изображен в позе обороны, что продиктовано скорее убористой композицией, чем образом.

В журнальном портрете и плакате метафора работает иначе, появляясь только в части изображения, сравнивая какую-то его деталь с новым объектом, который становится комментарием к образу. Сравнение происходит на уровне узнаваемых, знаковых форм. Такая метафора не отменяет метафоры общего впечатления, но концентрирует на себе внимание зрителя, часто затеняя сам портрет.

То, что принято называть визуальной метафорой, при ближайшем рассмотрении распадается на самые разные фигуры графической речи. Самая простая из них, общая для речи и графики – это рифма. Метафора всегда опирается на нее, связывая рифмой сравниваемые вещи, но рифма бывает и самодостаточной – это не что иное, как механизм остранения. Шкловский пишет: «Рифма как будто удивляется тому, что слово, которое разносмысленно, равнозвучно».

Популярнейший в портрете троп – аллегория: в каждой детали изображения зашифровано то или иное свойство героя или факт биографии. Вопрос, способен ли зритель расшифровать его; более важный вопрос – захочет ли. Аллегория – это метафора, потерявшая силу новизны сравнения, силу остранения. Впрочем, аллегории могут быть заряжены эмоционально, как в автопортретах Фриды Кало.

Борис Арцыбашев

Подавай болванку! Для рекламной кампании Wickwire Spencer Steel

Часто аллегория принимает форму метонимии, когда часть означает целое: например, Пегас (или еще банальнее – перо) означает, что герой поэт.

В журнальном портрете метонимия уместна, если атрибут неочевиден: например, мы вкладываем перо в руки политику, который на досуге балуется стихами. В общем случае это чистой воды банальность, которая хорошо работает только в ироническом ключе.

Аллегория популярна в портрете еще и потому, что не требует продумывания заранее, ее можно пристроить к уже готовому изображению героя; по этой же причине она исчерпала себя как прием. Придумывать метафору нужно на самом раннем этапе работы, так как она может потребовать определенного ракурса и технического решения.

Гипербола в портрете сродни национальной афроамериканской игре в «твою маму»: задача игроков – как можно более гротескно оскорбить маму соперника. Например: «Твоя мама такая жирная, что вчера упала с кровати – с двух сторон». Гипербола ассоциируется в первую очередь с карикатурой, но может помочь выстроить яркий образ в любом портрете. Попробуйте найти прилагательное, которое хорошо описывает вашего героя, и придумать шутку в духе «твоей мамы». Показателем качества будет стон ужаса воображаемой аудитории.

Барри Блитт